журнал Архитектура.Строительство.Дизайн.
 
главная о журнале новости анонс прайс контакты авторы
 
   
  статьи | галерея обложек | где купить




  Статьи | Маэстро контраста. Постскриптум

М. Ожерельева, архитектор
полная версия


Вопрос об атрибуции того или иного памятника архитектуры - тема, трепетная для исследователя. 
Нисколько не претендуя на постановку окончательной точки, рискну высказать кое-какие соображения по поводу трех памятников, в архитектурном облике которых рука маэстро Н.А. Львова угадывается наиболее отчетливо.
Конечно же, это всего лишь предположения…

I. Переслегино

От усадьбы Переслегино давно уже ничего не осталось, кроме ворот, ведущих в одичавший парк.
Церковь Св. апостолов Петра и Павла была сооружена в Переслегино в 1790-е годы по заказу семьи Полторацких, единственным уцелевшим захоронением которых является могила Надежды Александровны Полтарацкой, «скончавшейся на 32 году своей добродетельной и кроткой жизни»?. Странным образом обойденная вниманием большинства исследователей, церковь эта находится ныне в плачевном состоянии.
А ведь перед нами цитата, практически копия Иосифовского собора в Могилеве - одной из первых построек Николая Львова, не дошедшей до дня сегодняшнего.
Та же симметричная объемная композиция с выраженной продольной осью запад-восток, в которой к главному кубическому объему, увенчанному ротондой с плоским грибовидным куполом, примыкает небольшая трапезная с шестиколонным дорическим портиком.
Так же как и колонны могилевского собора, колонны переслегинской церкви не имеют баз: «Дорический орден, украшающий внешность сей церкви, сделан по примеру древних греческих зданий без базов, коих при сем ордене никогда не употреблялось в лутчее время Греческой Архитектуры, как то свидетельствуют все остатки Афинских, так же и Пестумских храмов» ??.
Более простые боковые фасады обработаны четырехколонными портиками того же ордера с расположенными во фронтонах термальными окнами. Еще не так давно едва освещенная трапезная с базиликальным пространством, разделенным на нефы попарно сдвоенными колоннами ионического ордера, резко контрастировала с поднебесьем главного зала с двойным куполом, «из коих первый, имеющий в середине отверстие и двенадцать сквозных нишей, открывает другой свод, на котором написанные в облаках Слава и 12 апостолов, освещенные ярким светом посредством невидимых изнутри окон, отображают открытое небо, через которое, однако, ни дождь, ни снег идти не могут».
Принципы организации освещения пространства храма Н. Львов описывал на чертежах могилевского храма: «Церковь освещена по мере важности каждого места, то есть трапеза умеренна, средина трапезы противу церкви в два, а алтарь в четверо».
По сохранившимся остаткам былого великолепия можно судить и об идентичности оформления интерьеров: «Дорической, важность и твердость изображающий Орден, составляющий внешность церкви, не мог уже употреблен быть внутри оной, где требуются красоты легкости, и для того трапеза и средина церкви украшена ионическим, а алтарь богатым коринтическим орденом. Чтобы иконостас не был закрыт передними людьми от взора задних, стоящих на горизонтальном полу, место служения пред полом возвышено тремя ступенями, а престол двумя ступенями пред оным».
Единственное же отличие переслегинского храма - парные колокольни западного фасада, придающие его силуэту некую устремленность ввысь.
Рухнувший цилиндрический свод трапезной обнажил интерьерное пространство со стройной ионической колоннадой. Тем невероятнее кажутся непоблекшие небесно-голубые краски двойного купола с нарисованными кессонами, сквозь двенадцать проемов которого взирают на нас строгие лики апостолов. Опали, быстро пропитавшись влагой, гипсовые карнизы и сандрики, но еще можно узнать почерк маэстро в тонко прорисованных деталях: стрельчатых листочках вокруг упруго выпуклых иоников, в изящных дентикулах и пальметах. 
Поддерживаемые двумя колоннами с мощным антаблементом, пусты хоры…
Западный фасад церкви с шестиколонным портиком дорического ордера безучастно смотрит в поле, и давно уже заросли бузиной и караганой главные ворота храма, ведущие в никуда…

II. Теплое

Еще первый биограф Николая Львова упоминал о дальнем родстве между Львовыми и Соймоновыми. 
В 1769 году восемнадцатилетним юношей Н. Львов впервые гостил в этой семье, ожидая определения на военную службу.
Так началась его многолетняя дружба с сыновьями известного навигатора, гидрографа и картографа Ф.И. Соймонова - Михаилом и Юрием.
Именно с М.Ф. Соймоновым отправится Львов в свое первое заграничное путешествие в 1776-1777 годах. 
А для двоюродного брата Михаила и Юрия П.А. Соймонова построит он дачу - «мызу» на Выборгской стороне. 
Поэтому причастность Н. Львова к постройке усадебной церкви в Теплом, подмосковном имении Соймоновых, весьма вероятна.
Ничто не напоминает сегодня об усадьбе, основанной во второй половине XVIII века полковницей П.А. Соймоновой и до основания разрушенной в годы Второй мировой.
Лишь схоронившаяся в зарослях возле разоренного погоста Знаменская церковь тихо доживает свой век. 
Низкая купольная ротонда, термальные окна, цилиндрическая колокольня, тонкая прорисовка деталей интерьера - все указывает на авторство Н. Львова.
Почти квадратное в плане здание с трех сторон обрамляют четырехколонные тосканские портики, подчеркивающие продольную и поперечную оси. 
Над ризалитом западного фронтона возвышается колокольня со стройными трехчетвертными колоннами и резонатором звона. 
Подкупольное пространство отделялось от смежных помещений колоннами, имевшими отделку под мрамор и позолоченные композитные капители. 
До ближайшей деревни не меньше трех километров, и сюда некому ходить. Осыпаются фронтоны, рушатся перекрытия, размытые лики святых тщетно молят о помощи.
Стены, расписанные некогда в технике «гризайль», отсырели и покрылись плесенью.
Нет ни амвона, ни иконостаса, ни алтаря...
Все выломано, отодрано, изрыто…
Рухнули лотковые своды приделов, обрушилась половина портика западного ризалита.
И лишь галки - извечные обитатели заброшенных мест, - нисколько не печалясь, шумно выясняют отношения в гулком пространстве умершего храма…

III. Федяево

На высоком холме, видная за несколько километров, стоит необычная по архитектурной композиции церковь, возведенная предположительно в 1795 году на средства местного помещика М.М. Грибоедова - дальнего родственника писателя. Для Николая Львова пятикупольный храм - редкость. Кроме Борисоглебского собора в Торжке, трудно припомнить еще какой-либо пример. 
И если бы не обнаруженный недавно в фондах Алупкинского дворца-музея чертеж, то вряд ли даже при наличии термальных окон, грибовидных куполов, каннелированного барабанчика, венчающего купол основного объема, изысканных по прорисовке карнизов и сандриков можно было бы предположить авторство Н. Львова.
Правда, справедливости ради надо отметить, что ни подписей, ни надписей найденный чертеж не содержит.
Но есть и среди архитектурных набросков «Гатчинского альбома» весьма схожий образ. Да и при явных пристрастиях Н. Львова к ротондальным и цилиндрическим формам встречались в его творчестве и восьмиугольные, и квадратные.
В Федяево тяжелую ротонду, прорезанную двенадцатью оконными проемами, с полусферой главного купола и четырьмя низкими куполами на восьмигранных основаниях предваряет узкая трапезная с папертью, фланкированной парными квадратными в плане звонницами.
Внушительный четырехколонный портик тосканского ордера с термальным окном во фронтоне повторен на северном и южном фасадах.
Подобные грандиозные масштабы более соответствовали бы главной городской площади. Очевидно, ничем не оправданная монументальность сооружения была вызвана амбициями вышеупомянутого уездного помещика.
Храм оставался действующим до 1949 года. Его пощадила война, невзирая на расположение, но не пощадило время, и за шестьдесят лет бездействия он превратился в живописную руину, с римским величием которой резко контрастируют убогие домишки, приютившиеся у ее подножия.







© 2004 Архитектура.Строительство.Дизайн. All Rights Reserved.